«Медвежий цирк»

Арена залита светом. Звеня колоколь­цами, лихо несется заправская тройка. Но вместо лошадей — в упряжке медведи. На месте ямщика — медведь в цилиндре. Седоки — и те медведи!

Публика, переполнившая зрительный зал, аплодирует появлению тройки, кото­рая вывозит на арену дрессировщика Ва­лентина Филатова. С этого быстрого выез­да начинается его номер, развивающийся в нарастающем темпе.

Появляется любимый питомец Валенти­на Филатова — коверный Макс. Выпрямив­шись во весь рост, он бежит на задних ла­пах по барьеру, держа в передних лапах белоснежную собачонку. Комичный вид и забавная, вразвалку, походка Макса вызы­вают   веселое оживление.

Сидящий рядом со мной мальчик сму­щенно   спрашивает:

— А медведь. . .  настоящий?..

—Самый   настоящий,— отвечаю    я,    но, взглянув на выражение лица юного    собе­седника, понимаю,  что  мои  слова не  рас­сеяли  его   сомнений.   Мальчик  вскакивает, протягивает руку,  чтобы   коснуться  пушис­той  шкуры медведя,    убедиться  — живой ли   он?  Но  строгий  окрик   сидящей  рядом пожилой   женщины   останавливает   мальчу­гана.

—Вот    схватит     тебя,     тогда     будешь знать — живой он  или нет!..

На середину манежа выходит большой бурый медведь. По знаку дрессировщика он ложится на спину и крутит в лапах раз­личные предметы: бочонок, огромную си­гару и, наконец, штангу с горящими на ее концах факелами. Быстрое вращение этих предметов, казалось бы, несовместимое с медвежьей медлительностью, производит поразительный эффект. Горящие факелы замечает «пожарный» Макс. В медной, сия­ющей при ярком свете каске, с топором за поясом он подбегает к «горящему объек­ту» с огнетушителем в лапах. Но возмож­ность возникновения пожара ликвидирует­ся дрессировщиком, и Макс удаляется с манежа.

На арену выбегают два небольших мед­ведя. Они с удивительной ловкостью де­лают стойки в лапах друг у друга. Какая небывалая  медвежья  акробатика   в   цирке!

Медведей-акробатов сменяют медве­ди — воздушные гимнасты. На большой вы­соте, держась зубами за трапеции, они пресмешно   и лихо   катаются.

С необычайной стремительностью разви­вается представление — и в этом его свое­образие. Не успевает закончить свой трюк один медведь, как на его месте появляет­ся другой. С какой забавной поспеш­ностью и усердием стремятся четвероно­гие артисты показать свое мастерство. Без всякого принуждения каждый из них ста­рается как можно скорее выполнить свое задание.

Вот на манеж в кокетливой юбчонке вы­ходит медведица. Она меланхолически жонглирует бутафорской сигарой большо­го размера. Сигара выпадает из лап, медведица подхватывает ее, продолжая жонглировать. Сигара перекатывается через спину, попадает в лапы, из лап снова за спину и через голову опять в лапы. Движе­ния сигары напоминают движения трезубца-вилки, которым жонглируют китайские артисты.

Выступает медведь-эквилибрист. С за­вязанными глазами он степенно проходит на задних лапах по кругу, подходит к лест­нице, залезает на площадку, выжимает стойку   на   одной   лапе  и  спускается  вниз.

Но следующее упражнение еще слож­нее: медведь стоит на передних лапах в стойке, а задними лапами крутит длинную штангу, по краям которой висят на каче­лях нарядно одетые куклы. Притом, де­лая стойку и крутя штангу, он одновремен­но сам кружится на передних лапах, упи­раясь мордой о тумбу. Удивительно слож­ная координация одновременных движе­ний косолапого артиста!

Диктор, комментирующий программу, объявляет о предстоящем боксе между медведями.

Арена быстро превращается в ринг. Под звуки спортивного марша выбегают четве­роногие боксеры. У обоих на передних ла­пах боксерские перчатки. Филатов дает сигнал — и противники устремляются друг на друга. Медведь в зеленых трусах замет­но теснит неприятеля в красных трусиках, который норовит ускользнуть от метких ударов противника. Свисток судьи застав­ляет партнеров прекратить горячую схватку. Боксеры, тяжело дыша, садятся в противо­положных углах ринга на небольшие стуль­чики.

На ринге — Макс. Он несет в лапах вед­ро и полотенце. За кого болеет этот ста­рый, опытный тренер — неизвестно... Он подходит к судье — Филатову и подает ему ведро. Кажется, мохнатый тренер больше интересуется сахаром, нежели схваткой боксеров. Сколько сахару ни получает он от Филатова — ему все мало! Он не же­лает уходить с ринга. Но вот раздается свисток судьи, Макс убегает, и начинается второй, решительный раунд.

На этот раз боксеры яростно ведут на­ступление. Медведь в красных трусиках оказывается более сильным и быстро ста­новится победителем. Потерпевший пора­жение противник позорно убегает с ринга, теряя на манеже свои зеленые трусы. С огромным букетом цветов появляется Макс. Он   преподносит   их    победителю...

В быстром темпе на детских самокатах выезжают небольшие медвежата. Как ша­ловливые мальчуганы, стараясь обогнать друг друга, они катаются, ловко отталкива­ясь одной лапой от пола. До чего смешно, когда один медвежонок падает с самоката, а другой поднимает его и торопливо уез­жает за кулисы.

Вслед за молодыми медвежатами на ма­неже появляется бурый медведь-велофигурист. С необыкновенной уверенностью рисует он на полу причудливые узоры и восьмерки, то и дело меняя направления. Внимание невольно переносится на Фила­това, который с артистической легкостью демонстрирует высокое искусство дресси­ровки. Еле заметными движениями стека он указывает медведю заданный маршрут. Приветливая улыбка и профессиональное спокойствие   артиста   подкупают   зрителей.

Вслед за велофигуристом выезжают пять велосипедистов. Среди них — коверный Макс. Он ловко объезжает своих партне­ров, стараясь не задеть кого-нибудь, и бы­стро исчезает за кулисами. За Максом уез­жают   и  остальные  медведи.   Но   один   изних задерживается. С размеренной медли­тельностью он продолжает двигаться по кругу и, несмотря на приказания дресси­ровщика, отказывается покинуть арену. Ни хлеб, ни сахар не прельщают ретивого ве­лосипедиста. Появляется Макс. У него на голове фуражка милиционера, в лапах — жезл регулировщика. Увидев грозного ми­лиционера, велосипедист немедленно поки­дает арену.

— Гонки медведей на мотоциклах! — раздаются по радио слова диктора.

Оркестр играет торжественный марш, и на затемненный манеж, сверкая фарами, с большой скоростью выезжают два медве­дя-мотоциклиста. Перегоняя друг дру­га, мотогонщики несутся по кругу на близком расстоянии. Вот-вот они столкнут­ся. . . Но  присутствие Валентина Филатова,

корректирующего гонки, исключает эту возможность. Мотоциклисты круто повора­чивают и уезжают за кулисы. Дрессировщик отбрасывает стек своему ассистенту и рас­кланивается.

Представление окончено. Зрители расхо­дятся.

Иду за кулисы. Хочу познакомиться с Филатовым, поделиться впечатлениями о его большой творческой удаче — об ат­тракционе «Медвежий цирк», который мне впервые довелось увидеть.

К моему удивлению, застаю за кулисами Филатова, беседующего с моими недавни­ми соседями — пожилой женщиной и маль­чуганом.

Любопытство, желание лично проверить, что в номере участвовали настоящие мед­веди,   привели  юного  зрителя сюда. Филатов внимательно отнесся к нему и показал ему своих питомцев в клетках.

— Посадите  Аркашку на  велосипед!  — сказал он своему ассистенту.

Тот быстро вывел из клетки медведя и, посадив на велосипед, слегка подтолкнул вперед. Медведь, нажимая на педали, по­катил вдоль просторной конюшни. При­знаться, в этой обстановке медведь-вело­сипедист производил еще более сильное впечатление,   нежели  на манеже.

Я подошел к Филатову. Мы познакоми­лись. С тех пор завязалась наша творческая дружба.

Как-то в Ростове после вечернего пред­ставления Валентин Иванович принялся ре­петировать с молодыми медвежатами. Я сидел в партере и с интересом наблюдал за ним.

Репетиция не ладилась, и Филатов при­казал убрать медвежат. Не снимая рабоче­го комбинезона, он подсел ко мне. И вот что  я узнал  в этот  вечер.

Жизнь Валентина Ивановича целиком прошла в цирке. Он родился в семье дрес­сировщика — Ивана Лазаревича Филатова. Все свое умение и мастерство отец пере­дал сыну, воспитав в нем лучшие качества русского дрессировщика, привив ему лю­бовь  к животным, трудолюбие.

Вначале Валентин Иванович выступал в зверинцах, где работал его отец, потом перешел в цирк и с помощью опытного мастера заслуженного артиста РСФСР А. Н. Корнилова продолжал осваивать свою профессию.

Случалось, что молодой дрессировщик попадал в очень рискованные положения, но всегда выходил из них победителем. Вот случай в Алма-Ате, о котором расска­зал тогда Филатов:

—Я работал со львами. Нужно заметить, что львы  обладают исключительно острым обонянием. Достаточно положить поблизо­сти сырое мясо,     и они    отвлекаются     от дрессировщика,   выходят    из   повиновения. В этот день в цирк привезли мясо и по ха­латности   служителей  положили  его  рядом с клеткой, в которой должны  были  высту­пать  львы.  Стоило   мне    только   впустить львов  в клетку,     как они   начали    заметно волноваться. Еле справлялся я со всей груп­пой, не понимая, почему звери так нервни­чают.    Очередь дошла до самой упрямой львицы  по  кличке   Злюка.  Она отказалась сойти с тумбы и,  виляя  хвостом, смотрела на меня, собравшись в  комок, приготовив­шись к прыжку. Не успел я схватить палку, как Злюка уже оказалась на моей спине.

Я стал отбиваться от разъяренной львицы, бил ее арапником, пока она не вернулась на свою тумбу. Как дрессиров­щик я понимал, что в этот момент необхо­димо во что бы то ни стало добиться своего и заставить Злюку выполнить мое требова­ние. Я снова предложил ей сделать трюк, но Злюка резким движением прыгнула на меня, сбила на землю и вцепилась в ногу. Превозмогая боль, я успел вскочить и за­ставил ее подчиниться. Все это происходи­ло на глазах зрителей, многие из которых поднялись с места. В панике убежал слу­житель, стоявший около клетки с ведрами воды. Его отсутствие было особенно ощу­тимым. Ведь стоило ему вылить на Злюку ведро воды — и я бы не пострадал так сильно.

До сих пор не забыл Валентин Иванович случая в Риге, когда в очень сложных об­стоятельствах ему удалось выручить свое­го учителя — дрессировщика А. Н. Корни­лова.

—Слон Сиам,— рассказывает Филатов,— недолюбливал своего укротителя и однаж­ды сильно ударил его хоботом. Удар был настолько   внушительным,   что   дрессиров­щик отлетел далеко в сторону.    Несмотря на серьезные ушибы, он поднялся, подошел к Сиаму,   зацепил  хобот   багром   и   резко потянул вниз. Сиам с еще большим озлоблением ударил Корнилова и отшвырнул его в угол слоновника. Корнилов понял, что попал в мышеловку, из которой трудно выбраться.

Разъяренный слон рвал огромные цепи, которыми были прикованы его задние но­ги, пытаясь приблизиться к дрессировщику.

Когда Сиам разворотил все крепления и бросился на Корнилова, положение ста­ло угрожающим. Раздумывать было неког­да. Схватив висящий на стене пожарный багор, я с размаху ударил им слона сзади. С неожиданной быстротой животное по­вернулось ко мне — и я оказался под его могучими лапами. Каким чудом мне уда­лось ускользнуть — до сих пор не знаю... Пока я отвлек на себя Сиама, Корнилов успел выскочить и был спасен.

После этого случая работать с Сиамом стало невозможно. Мы решили передать его в рижский зоопарк. Но перевести озлобленное животное из цирка в звери­нец  оказалось делом далеко не  легким.

В день отправки Сиама в зоопарк слон нервничал с утра. Он отказался от пищи, не подпускал к себе никого. И только бла­годаря большому опыту моего отца, кото­рого Сиам очень любил, нам удалось вы­вести его на улицу, приковать цепями к гру­зовой машине и, все время подкармливая, медленно двигаться к зоопарку.

Несмотря на раннее утро, за нами шла толпа. Рижане с любопытством наблюдали за поведением Сиама, который мотал гру­зовую машину в разные стороны. Наконец он остановился, протянул хобот к фонарно­му столбу и вырвал его, что называется, с корнем. Не успели мы опомниться, как его хобот уже шарил по стеклянной витрине магазина. Одно мгновение — и оконное стекло с треском разбилось. Мы остолбене­ли от неожиданности, а Сиам, протянув хо­бот сквозь выбитую раму, достал оттуда фетровые шляпы и быстро отправил их в рот.

С трудом мы отогнали Сиама, но он все не успокаивался. Остановившись у па­радной двери одного дома, он стал закры­вать ее хоботом. Дверь была на пружине и открылась. Сиам снова закрыл ее — дверь опять открылась. Эта игра понравилась Сиаму, и он несколько раз толкнул дверь. Наивно думая, что этим все ограничится, мы решили не мешать слону в надежде на благополучный финал. Но Сиам совершен­но неожиданно потянул хоботом ветхую дверную раму и вместе с болтающейся на ней дверью надел себе на шею. С большим трудом удалось нам доставить слона в зоопарк. Там он и живет по сей день...

Выступая в это время с небольшим со­ставом дрессированных медведей, Филатов задался целью создать крупный аттракци­он «Медвежий цирк», в котором живот­ные выступили бы как жонглеры, акробаты, гимнасты, эквилибристы, роликобежцы, велофигуристы, боксеры, мотогонщики, «коверные». На первый взгляд такая мысль могла показаться нереальной. В самом де­ле — целое цирковое представление в исполнении медвежьей труппы... Как всег­да, нашлось немало скептиков... Но моло­дой дрессировщик верил, что ему удастся показать   на манеже такое   представление.

И начались упорные поиски приемов и методов освоения трюков. Репетиции про­ходили днем и ночью. Филатов настойчиво добивался, чтобы медведи освоили самые разнообразные цирковые жанры, вниматель­но выявлял индивидуальные навыки, склон­ности каждого животного, развивал  их.

Два года трудился Филатов над осуще­ствлением своего замысла. И наконец в 1949 году на манеже Московского цирка зрители впервые увидели новый оригиналь­ный аттракцион — «Медвежий цирк».

Когда смотришь это представление, не­вольно возникает вопрос: каким образом дрессировщик добивается таких результа­тов?

Существуют два метода, два принципа дрессировки: первый — болевой, рассчи­танный на запугивание зверя, другой — поощрительный, возбуждающий вкусовую реакцию у животного.

Первый метод дрессировки не получил у нас распространения. Он противоречит элементарным основам гуманного отноше­ния к животным, вырабатывает у них бо­лезненную озлобленность. Второй ме­тод — метод использования теории услов­ных рефлексов — широко используется в нашем цирке.

Приучая медведя к выполнению того или иного задания, Филатов разделяет про­цесс дрессировки на несколько этапов. Так, например, процесс обучения езде на вело­сипеде начинается с посадки медведя в седло.

Сначала приходится с трудом затаски­вать медведя на седло, потому что он пу­гается незнакомого предмета. Но, как толь­ко медведь попадает на велосипед, его не­замедлительно кормят сахаром. Сластена так увлекается, что забывает о недавнем чувстве  страха.

В данном случае дрессировщик доби­вается того, чтобы медведь привык к пред­мету, с которым ему придется иметь дело. Это и есть выработка условного рефлекса у животного, который при виде определен­ного предмета (в данном случае велосипе­да) чувствует физическую потребность в сладком и удовлетворяет эту потребность. Рефлексы закрепляются у животных очень крепко, так что снять их порою бы­вает уже   невозможно.

Так движение за движением, трюк за трюком подготавливаются целые номера, в которых животные действуют исключитель­но на основе созданной у них цепи услов­ных рефлексов.

Многое еще мог бы рассказать В. И. Фи­латов, но беседа затянулась. Уже голубой свет раннего утра заиграл на окнах под ку­полом цирка.

В последние минуты беседы у нас воз­никла идея создать большую сюжетную пантомиму. Постепенно наметился план бу­дущего спектакля, мы уже представляли себе, как можно использовать медведей на правах активных действующих лиц цирково­го спектакля.

Спустя два года в Ленинградском цирке состоялась премьера пантомимы «Приклю­чения  поводыря  с медведем».

...Гаснет свет в цирке, и луч прожектора выхватывает из темноты картинку прошлого; старый поводырь с медведем и юный акро­бат Саша, приткнувшись к фонарному стол­бу базарной площади, пристраиваются на ночлег. Городовой гонит бездомных арти­стов, и они бредут по дороге в поисках при­станища. Картина сменяется, арена превра­щается в ярмарочную площадь. С подмост­ков балагана сыплет прибаутками дед-за­зывала. Здесь же выступает «женщина-змея». Расстелив коврик, ходит на руках Саша, тогда как медведь под ззуки шарманки показывает, как прихорашивается барыня, как валяется пьяный купец, как берет взятки городовой...

В пантомиме рассказывается о судьбе циркового артиста Александра Леснова. Революция спасла его от полуголодного существования. Он участвовал в граждан­ской войне и в годы мирного труда стал известным   дрессировщиком.

Неразлучным спутником Лескова яв­ляется его неизменный друг — медведь Макс. По ходу пантомимы Макс присут­ствует почти во всех сценах, непосред­ственно участвуя в развитии действия. Он появляется на ярмарке, развлекая уличную толпу, бродит по лесу в поисках своего хо­зяина, попадает в партизанский отряд, заби­рается в походную кухню. Его берут на разведку, и вместе с Лесковым (его играл Валентин Филатов) Макс принимает участие в разгроме белогвардейского штаба. Он гоняется за полупьяными белогвардейцами, взбирается по колонне пылающего здания на балкон и спасает из плена юную парти­занку.

В процессе репетиций происходило не­мало любопытных эпизодов с медведями.

Как-то мы репетировали финальную сце­ну разгрома белогвардейского штаба, — ре­петировали в декорациях, с реквизитом, пи­ротехническими и световыми эффектами, В этой сцене медведь Макс вместе с арти­сткой Л. Кудояровой, игравшей партизанку, должен был по проводам спускаться с го­рящего балкона на землю и немедленно сесть за руль мотоцикла. Мотоцикл должен был тотчас тронуться с места и уехать за кулисы.

Несколько раз пришлось мне, как по­становщику спектакля, повторить эту сценку из-за того, что артисты не точно разыгры­вали отдельные ее детали. Единственный исполнитель, отлично запомнивший все ми­зансцены, был... медведь Макс. И вот, когда я в последний раз повторял этот ку­сок, реквизиторы забыли выкатить мотоцикл и поставить его на положенное место. За­играл оркестр, вспыхнул «пожар», артисты начали действовать. Все шло благополучно до тех пор, пока на балконе не появился медведь. Только тут все обнаружили отсут­ствие мотоцикла, и репетиция прервалась. Пока я отчитывал нерасторопного реквизи­тора, наш герой Макс убежал с манежа. Ассистенты Филатова бросились искать его, но не нашли. В это время ко мне подбежал провинившийся реквизитор и сообщил, что Макс сидит в реквизиторской комнате на втором этаже. Мы отправились туда с Филатовым, и каково было наше удивление, когда в полутьме посреди реквизиторской мы увидели Макса, сидящего на мотоцикле.

— Вот это дисциплина! — расхохотав­шись, воскликнул Валентин Филатов.

Создание этого большого спектакля яви­лось значительным достижением Филатова.

«Приключения поводыря с медведем» с ус­пехом прошли в Ленинграде, Куйбышеве, Ростове-на-Дону, в Сталинграде.

За выдающиеся успехи в цирковом ис­кусстве Валентину Ивановичу Филатову бы­ло присвоено почетное звание заслужен­ного артиста РСФСР.

Последние два года творческая деятель­ность Филатова протекала преимуществен­но в гастрольных поездках за рубежом. Вы­сокое искусство советского цирка вместе с большой группой мастеров арены Вален­тин Иванович с честью продемонстрировал перед многочисленными зрителями Варша­вы на V Всемирном фестивале молодежи и студентов. Его «Медвежий цирк» выступал в Брюсселе и Антверпене, в Париже, Лио­не, Марселе и Сент-Этьене, в Лондоне и Манчестере, в Берлине и снова в Варшаве, где Филатову было присвоено звание лау­реата I Международного фестиваля цирков. Совсем недавно Филатов гастролировал в Греции и Югославии. Всюду, где появля­лись афиши «Медвежьего цирка», собира­лись сотни, тысячи людей, жаждущих по­смотреть великолепное зрелище. Зарубеж­ная пресса единодушно отмечала аттракцион В. И. Филатова как выдающееся достижение, развивающее лучшие традиции русско­го цирка.

Огромной популярностью и любовью пользуется «Медвежий цирк» среди совет­ских зрителей.

Они с неослабевающим интересом встречаются с ним не только на арене, но и на экране, где демонстрируются две кар­тины с участием питомцев В. И. Филатова: «Артисты цирка» и «Медвежий цирк».

Неиссякаемая энергия и постоянные творческие поиски изобретательного дрес­сировщика — лучшие основания верить, что скоро В. И. Филатов поделится с читателя­ми нашего журнала безусловно интересны­ми планами новой работы.

Н. ЗИНОВЬЕВ

Журнал Соетский цирк декабрь 1957 г.

---